йэх, скоро, совсем скоро выпустят пятую лихорадку))) очень надеюсь, что дамы с вебницы как обычно переведут книгу в теме вальса и наконец-то мы все узнаем

@темы: ночная птица - чтица

---

всякие обновления у Ike Reibun
кья! кья! кья!

@темы: странный фрукто манга, Ike Reibun

---

камрады, осталось меньше 12 часов, но у вас еще есть взможность опознать по саммари монстров больших и монстриков поменьше

@темы: камрад-party, вайссомания

---

порылась на аноне - надыбала четыре ссылки))) в том числе на слэш по опасным связям
хмм, мне кажется, или же активность анонимов несколько спала?

---

боже, PaleFire в своем кросс-фееричном репертуаре: кроссовер бибисишного шерлока и пока не идентифицированного памятью и гуглом "мальчик и его кот", возможно даже ориджового, в стиле городского необрит фэнтези (ближайший аналог, всплывающий в памяти, цикл fever карен монинг). шерлок - потомок ши!!!
валяюсь, пошел читать дальше. и да, это Кот, собака и два брата

@темы: ночная птица - чтица

---

гы, коралина в стране кошмаров - такая чудная вещь оказывается. ничуть не фантасмагричнее книги)))

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

у такабы разрез глаз абиссинца

07.01.2011 в 19:01

Пишет  i-ra07:

Это фото скриптов, той уже столь противоречивой анимированой манги по Видоискателю ))), что собираются выпустить в этом году .

см дальше

---

бу-га-га, носочки для тентаклей, каваааай

тентакля-кавай

стыбзила "тентакли и любовь во вселенной седьмой финалки" у jotting тута

---

уржалась, просто уржалась, но все интеллигентно, дооо. блестящий юмор и такой очень англоюмор))), отличный перевод Verdandi aka jotting. в общем, бездна позитива, доставляемого даже без знания финалкового канона, - Как без особых усилий добиться секса с помощью шантажа
а вообще рено\клауд - это почти как шу\ран
и да, спасибо ИЖДУ за ссыль

@темы: ночная птица - чтица, финалка

---

интересно, какой процент бытовых реалий, описанных в манге, соотвествует действительности? хмм, учителя, поедающие свои бенто на крыше... вообще, крайне забавно типировать мангушные штампы, пытаться соотнести их с культурными реалиями. вот пишут же, что яойная манга нацелена на женскую аудиторию, и уке в большинстве случаев - это гендерная маска типичной японской девушки. и вот один из высших подвигов для уке - признаться первому. следует ли понимать, что для японок первой признаться в любви - это тоже сравни подвигу? с другой стороны есть мангаки, действительно пытающиеся писать мужчин с обеих сторон, но мало, угу, мало... и даже в случае попытки отрисовать тругендерные однополые отношения чувствуется скорее универсальность, унисексовость затрагиваемого эмоционального пласта. вообще, конечно, самое интересное - это пытаться поймать в манге культурное бессознательное - истинные культурные страхи, переживания, глубинные эмоции, то, что и должна транквилизировать манга.

@темы: странный фрукто манга

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

а кто-нибудь гадать будет в рождественскую ночь? а если да, то как??

---

простите за очередной мангафдуд, но блин такой кавай, такой кавай "как хост "женой якудза" стал..."

будь ко мне благосклонна "старшая сестра"

в общнм, кья)))))

@темы: странный фрукто манга

---

как ни странно, но китайские гены долго молчали или фыркали на китайскую рисовку. пошла исправлять ситуацию и читать китайскую манхву

образчик)))

@темы: странный фрукто манга

---

конфуз, такой конфуз)))

см дальше

переводчики жгут, leru dream

@темы: странный фрукто манга

---

сена! сена! сена!

решительная креведка

@темы: странный фрукто манга, хирума-сцука-сама и ко

---

в общем, тут автор в начальном абзаце прибедняется сильно, ибо такой укур может породить только очень мощная фантазия.
олимпийский беспредел и прочие мифологические извращения

05.01.2011 в 05:51

Пишет  Ditca:

Подарок нумбер два
Дорогая fundo! Вряд ли моя фантазия может сравниться с твоей, но, предоставив мне свободу действий, ты согласилась практически на всё. Итак, это должен был быть укурный укур, и можно кроссовер с мифами. Даже не знаю чё получилось, но я, как всегда, старалась. В качестве травы было использовано высококачественное таманское каберне. Таким образом получилось то, что скрывается под катом. Ещё раз с праздником тебя!

Предупреждение: дорогие вайсс-любители, если вы трепетно относитесь к героям БК, под кат лучше не ходите, потому как я даже не знаю, как назвать тот мега-изврат, который сочинился мною. Спасибо.

Эхо древней Эллады

– А это что за хрень? – спросил Йоджи, закуривая последнюю из пачки сигарету.
Хоть он и старался говорить тихо, но в огромных полупустых залах музея любой шорох отражался многократным эхом, и Кен не смог отказать себе в удовольствии шикнуть на него:
– Потише, а то все эти мумии и статуи услышат нас, оживут и захватят в плен. И это если повезёт, а то ведь и убить могут.
– Ха-ха, – выдыхая струю дыма, Йоджи целился Хидаке в нос. – Сейчас умру от страха.
– Заткнитесь оба, – рявкнул не выдержавший Ая.
Кен и Йоджи с самого начала нарывались на окрик, без конца подначивая друг друга. Усталость после двух суток без сна – ещё не повод проваливать миссию. Ая хотел в воспитательных целях добавить что-то ещё, но тут раздался голос Оми:
– Треножник Пифии, – прочёл он стоящую рядом табличку. – Хм, любопытно…
Поворачивая экспонат из стороны в сторону, Оми проводил пальцами по едва заметным бороздкам на ножках древнего табурета.
– Смотрите, – сказал он через минуту, – внизу какие-то отверстия.
Вайсс наклонились, чтобы рассмотреть загадочный треножник, но тут в кармане у Оми послышался едва слышный писк, а под тканью куртки замигала красная лампочка: сработал датчик сигнала тревоги.
– Так, – перехватил внимание команды Ая, – действуем по плану. Сибиряк на пожарную лестницу и не выходи, пока не позову. Балинез в соседний зал. Бомбеец, ты немедленно к воротам. Если всё сделаем правильно, с этими «колдунами» сегодня будет покончено. Ну, чего стоите?!
Согласно плану охоты на последователей сумасшедшего маньяка, возомнившего себя пророком, и организовавшего секту чудотворцев, Ая должен был оставаться в зале со скульптурами. Обнажив катану, он отступал в тень, но случайно наткнулся на треножник. Потеряв равновесие, он плюхнулся на деревянное сиденье, а когда попытался встать, с удивлением обнаружил, что не может этого сделать. Из ножек треклятого экспоната валил густой дым. Ая подумал о том, что надо бы не дышать, но было уже слишком поздно.

Очнувшись, Ая первым делом попытался найти катану, которую, как он помнил, выронил теряя сознание. Но в пределах видимости меча не наблюдалось. Зато рядом валялся опрокинутый треножник. С досады Ая пнул его ногой, отшвыривая в сторону, и в помещении раздался грохот, умноженный эхом.
– Сибиряк! Балинез! Кто-нибудь! – кричал Ая, но никто не отзывался.
Он уже был готов начать громко ругать нерадивых напарников, но мысль, что их, возможно, схватили сектанты, на которых охотились Вайсс, мгновенно остановила бушующее недовольство. Подбежав к огромным деревянным дверям, Ая с силой толкнул их и зажмурился от яркого света, резанувшего глаза.

Перед ним было просторное помещение, освещённое солнцем. Ни мебели, ни скульптур, а пол, стены и потолок представляли собой плиты чистейшего белоснежного мрамора. В центре комнаты, спиной к Ае, стояла женщина и расчёсывала длинные волосы золотым гребнем.
– Эй! – позвал он её.
Женщина обернулась, и Ая чуть не потерял сознание во второй раз. Манкс! Невероятно красивая Манкс, с длинными волнистыми волосами. Без пошлых мини-юбок, а в спускающемся мягкими складками до пола платье, она была сказочно прекрасна.
– Смертный, как ты сюда попал? – женщина подошла ближе. – Какой милый юноша. Что, красота Афродиты отняла у тебя способность говорить?
– Это какой-то розыгрыш, Манкс? Так вот: мне не смешно! Я неизвестно сколько провалялся без сознания. Балинез, Бомбеец и Сибиряк на связь не выходят, на месте их тоже нет. Что происходит, в конце концов?!
– Юноша, я не знаю, кто все те смертные, о которых ты говоришь, но зато знаю, что здесь тебе не место, – женщина погладила его по щеке и опустила руку на плечо. Даже сквозь плащ Ая чувствовал жар её ладони. – К какому ты прибег обману, чтобы оказаться на Олимпе? Не молчи. Каждое твое правдивое слово смягчит вину.
Не понимая, для какой цели был устроен весь этот балаган, Ая рассвирепел и оттолкнул Манкс с такой силой, что она не удержалась на ногах и упала на пол. Гребень отлетел к дальней стене, и звон от удара металла о мрамор прозвучал одновременно с визгом барахтающейся в складках одежды женщины.
– Да кто ты такой? Как ты посмел? Эрот! Эрот! Где ты, несносный мальчишка?!
На вопли прибежал паренёк с очаровательными светлыми кудряшками и в коротенькой одежде, напоминающей девчачье платье. За его спиной трепыхались крылышки, а в руке он сжимал лук. Ае начало казаться, что он в параллельной реальности, и перед ним действительно не Манкс, а богиня любви Афродита. А мальчишка с луком, рассматривающий его…
– Оми! – воскликнул Ая.
– Матушка, что случилось? – спросил «Оми», помогая «Манкс» подняться.
– Видишь этого смертного? Он меня оскорбил! Уверена, что твой отец придумал бы какое-нибудь кровавое наказание для дерзкого, но я поступлю по-своему. Юноша, если ты выдержишь испытание, в чём я сильно сомневаюсь, то так и быть, я без пыток отправлю тебя на все четыре стороны. Но если ты запросишь хоть раз пощады или не справишься, то и Тантал, и Сизиф, и даже Прометей, будут думать, что по сравнению с тобой они легко отделались. Сын мой, где Ганимед?
– Сейчас приведу, – ответил Эрот. Ая окончательно решил называть его именно так, ибо мальчишка взмахнул крыльями и улетел.
Афродита поправляла одеяние и волосы, гневно поглядывая на притихшего Аю, а тот с любопытством рассматривал её. За время работы на Персию ему приходилось сталкиваться с психами, маньяками, новыми гитлерами, чингиз-ханами и, разумеется, наполеонами, а вот с богинями встречаться не доводилось.
Через несколько минут вернулся Эрот. На этот раз он шёл на своих двоих и вёл за руку ещё одного подростка. Едва взглянув в хмурое лицо Ганимеда, Ая сказал про себя: «Наги», и горько вздохнул. Телекинетек и в его-то мире не подарок, а уж здесь наверняка законченный садист: божественная вседозволенность рождает страшную тиранию.
Вся одежда Ганимеда состояла из набедренной повязки, едва держащейся на теле, и ремня, к которому был привязан кожаный мешок с булькающей при каждом движении жидкостью.
На Аю Афродита больше не обращала никакого внимания. Она подозвала к себе двух подростков и что-то говорила им, время от времени указывая хорошеньким пальчиком на нервничающего Фудзимию. Он уже смирился с тем, что это не его Вселенная, а какая-то другая реальность, в которой древнегреческие боги не миф и не история, а обыденное настоящее. Хотя, и мальчики, и разгневанная Афродита действительно были красивы, как боги. В детстве Ая считал, что с красотой рука об руку идёт доброта. Но за последние года четыре уверенность эта сошла не нет, и сейчас он мог ожидать чего угодно. Особенно после того, как в памяти стали всплывать обрывки давно прочитанных мифов об уже упомянутом Прометее, Арахне, Ниобе и прочих мучениках Эллады. Если уж за случайно оброненное слово порой приходилось расплачиваться жизнью собственных детей, то что же ждёт ударившего богиню?
Наконец, Афродита прекратила свои наставления, и Эрот с Ганимедом взяли Аю под руки и повели прочь из зала.

Помещение, куда его запихнули, было маленьким и тёмным – свет давала только медная чаша на подставке, в которой горело масло, распространяя чад и отвратительный запах. Почти всё свободное пространство занимало огромное ложе.
– Значит так, смертный, – начал Эрот. – Матушка гневается на тебя сильно. За то, что ты сделал, я бы тебя утопил в кипящей смоле. Но родительница моя богиня добрая, поэтому даёт тебе шанс искупить ошибку трудом на её благо.
– Это как? Она хочет, что бы я стал её рабом?
– Почти, – хихикнул Ганимед.
Ая вздрогнул. Хихикающий «Наги» казался ему намного страшнее мрачного подростка-мизантропа.
– Она ведь богиня чего? Любви. Вот ты и будешь трудиться на любовной ниве, – закончил божественный виночерпий.
Пока до Аи доходил смысл сказанного, подростки ловко сняли с него плащ и толкнули на ложе. Тысячи нитей опутали тело рухнувшего на шкуры юноши.
– Гефест его делал, когда отца с матушкой хотел застукать. Отец орал, что эту мерзость надо выкинуть, а Афродита сказала, что мало ли, вдруг пригодится. И, как всегда, была права.
– Мы будем с тобой первые, – сказал не без гордости Ганимед. – Потом отведём к следующему богу или богине. Это уж как нам будет угодно. Всё, что тебе позволено говорить при встрече с ними, это задать вопрос: «Удовлетворить или отдаться?». А дальше, если разрешат болтать или орать, это уже их дело.
Сглотнув на слове «орать», Ая слегка переиначил дозволенный вопрос:
– И чем вы со мной займётесь?
– По обстоятельствам, – плотоядно улыбаясь, ответил Эрот, вмиг снимая маску хорошенького подростка.
Сначала они по большей части занимались друг другом. Ая пытался закрывать глаза и не смотреть, но после угрозы всё рассказать матушке, смирился и оценил шоу по достоинству. Точнее, его мужское достоинство оценило то, что вытворяли малолетние мерзавцы. Распалив Аю и друг друга, развратники освободили пленника от оставшейся одежды и пут и взялись за дело всерьёз. Ганимед потянулся к своему мешку, развязал его и вылил немного ароматной жидкости на белую грудь Фудзимии. По комнате поплыл чарующий аромат, заглушающий даже запах горящего масла. У Аи кружилась голова, как у пьяного.
– Нектар, – пояснил Ганимед, и стал слизывать драгоценный напиток с новоявленного раба любви.
Эрот наблюдал за соучастником с лихорадочным блеском в глазах, потом сказал, что раз он сын Афродиты и сам в какой-то степени бог любви, то его может интересовать только одна часть этого смертного. Судя по Аиным ощущениям, заинтересованность была очень и очень глубокая.

Вымотанный так, как не на всякой миссии, Ая загнанно дышал. С двух сторон к нему прижимались такие же уставшие Эрот и Ганимед.
– Всё, теперь дальше, – сказал достойный сын Афродиты, подбирая с пола лук. Услышав Аин стон, он добавил: – Ты не бойся, я в тебя перед этим стрелу специальную пущу, будешь как новенький.
Ганимед опять захихикал, но на этот раз Ая не испугался, а подумал, что не такое уж и страшное ему досталось наказание.

За дверью, к которой его подвёл Эрот, слышался лязг металла и постоянный гул.
– Тут наш Гефест мастерит, – объяснил крылатый мальчишка. – Он со странностями. Так что я решил тебя к нему вначале привести, пока ты ещё бодро соображаешь.
– С чего же такая милость? – полюбопытствовал Ая.
– А ты мне понравился, – похабно ухмыляясь, ответил Эрот. – Выдержишь, не выдержишь, а когда всё закончится, я тебя у матушки для себя выпрошу, красавчик.
Он развернул Аю и натянул тетиву, толкая дверь ногой.

Гефест стоял отвернувшись к горну. Когда дверь захлопнулась, он повернулся к Фудзимии, и тот чуть позорно не закричал: на него смотрел до боли знакомый жёлтый глаз.
– Э-э-э… Гефест?
– Вообще-то я в курсе, что тебе особо разговаривать нельзя, но я не то, что все наши олимпийцы, я за свободу. Если бы ты, скажем, Артемиду толкнул, я бы тебя даже отпустил, но вот жену мою ты зря обидел, а потому скидывай с себя этот балахон и иди сюда.
– А почему у тебя глаз один? – разматывая выданный Эротом кусок белой ткани – «Чтобы время экономить, а то с твоими ремешками пока разберёшься, день пройдёт!», – поинтересовался Ая.
– Углём попало. А хромаю, потому что с Олимпа в детстве сбросили. И если спросишь, почему я седой, отвечу: падать было страшно.
– Да, не сладко тебе пришлось.
– И не говори. Так, хватит. Задавай свой вопрос.
Понимая, что это пустая формальность, Ая всё-таки невнятно прошептал, внутренне содрогаясь от страха:
– Удовлетворить или отдаться?
– Удовлетворить, – вдруг ответил бог-ремесленник, и высыпал на разложенную на полу козлиную шкуру подозрительного вида кузнечные и столярные изделия. Единственное, что Ая узнал, были цепи и хлыст.
– Ты серьёзно? – не поверил своим глазам Фудзимия.
– Серьёзней некуда. А ты как хотел? Тяжёлое детство, мать не любила, издевалась, как могла. Отца вообще не знал. Ты приступай, я расскажу, что к чему.
Гефест поднял хлыст и передал его Ае.
– Держи. Вдруг если крикну: «Амброзия», остановишься. Тебя не трону, только если сам попросишь.
И, с трудом сдерживая нетерпение, кузнец повернулся к Ае спиной.

Когда всё закончилось, и божественный кузнец, блаженно потянувшись, уснул, Ая вышел за дверь. Там его уже поджидал Эрот.
– Ну как, живой? – спросил любвеобильный лучник.
– Почти, – прошептал Фудзимия, и решил не рассказывать мальчику о только что приобретённом опыте использования рукоятки кузнечного молота.
– Тогда пошли. На очереди Дионис. Он тебе понравится. Весёлый парень, любит пить и балагурить. И вообще, он больше по девочкам, так что тебе, возможно, и делать ничего не придётся.
Ожидая худшего, но, надеясь на лучшее, Ая последовал за своим провожатым.

В покоях Диониса стоял дикий шум. Свирели и тимпаны, танцующие полуголые существа и сшибающий с ног винный дух – вот как встретил Дионис гостей.
– О, вот и вы, наконец! – обрадовано воскликнул хозяин. – А то у нас как раз веселье хереть начало.
Услышав от Эрота характеристику Диониса, Ая сразу догадался, чьей копией будет олимпийский виноградарь. Улыбка у бога веселья была точно как у Йоджи, а глаза такие же печальные.
– Я тут Гермеса позвал. Так что он нам компанию составит. Братец, иди сюда! – перекрикивая музыку, проорал Дионис.
Из тёмного угла на Аю шагнул Шульдих. Фудзимия, наверное, уже устал пугаться и удивляться, поэтому просто кивнул и монотонно произнёс:
– Удовлетворить или отдаться?
– Отдаться, сладенький. Разумеется, отдаться, – прошептал рыжий плут, снимая крылатую шляпу и подталкивая Эрота на выход.
– Ну, я тебя потом дальше проведу. Удачи, – пожелал Ае мальчишка и вышел.
«Вот тебе и девушки старше восемнадцати!», – обречённо подумал пленник, обращая свой взор к тому, кто казался ему более знакомым и менее опасным.

Зря он так решил на счёт Диониса, потому что тот весь день пил неразбавленное вино, топя в нём печаль по куда-то подевавшемуся Силену, поэтому Ае пришлось отработать долг перед Афродитой по полной программе. А уж когда за дело взялся Гермес, ему впервые захотелось попросить пощады. Но, в целом, всё прошло неплохо, если бы пьяный Дионис на самом интересном месте не схватил бы своего любовника за горло, и, кончая с хриплым стоном, не просипел бы: «Силен!.. Силен!..». Гермес же проявил не дюжую фантазию, придумывая способы использования отдающегося Аи. И пусть это было не так феерично, как с Эротом и Ганимедом, но Фудзимия всё ещё мог передвигаться без посторонней помощи.

На выходе из приюта божественного разврата его подхватил Эрот, покачал головой и заставил сделать глоток нектара.
– Матушка узнает – надерёт мне уши. Но я же, как никак, о своей будущей собственности забочусь, так что, думаю, можно. Ты ведь ещё не сдаёшься?
Ая смог только отрицательно помотать головой.
–Куда бы тебя теперь отвести? Может у тебя какие пожелания будут, так ты не стесняйся.
– А к кому ближе идти? – пытаясь расставить ноги пошире, спросил Ая.
– К Аполлону.
– Пошли.

«Кроуфорд» почти сорвалось с языка Фудзимии, но он вовремя остановился и пробубнил уже привычное:
– Удовлетворить или отдаться?
– Там видно будет, – ответил Аполлон, подождал, пока Эрот запустит в Аю стрелу, возвращая тому силы, и провёл юношу в свои покои.
Часа два или три Аполлон играл на кифаре, читал стихи и пел. Ая уже радовался, что здесь ему не придётся ничего делать, как бог замолчал и притянул юношу к себе. Карие глаза, не скрытые линзами очков, показались Фудзимии тёплыми и очень красивыми. Он и сам не заметил, как обнял Аполлона, отвечая на страстный поцелуй. Хотелось прижаться сильнее и добровольно отдаться, не вспоминая ни о какой Афродите или долге. Олимпиец правильно расценил реакцию молодого тела перед ним. А может, просто воспользовался пророческим даром. Как бы то ни было, а неторопливый, нежный любовник постепенно довёл Аю до вершины блаженства. Растворившийся в ощущениях юноша далеко не сразу пришёл в себя.
Прижимаясь к Аполлону, Ая меньше всего ждал появления недовольного Эрота.
– Вставай, нам пора, – обиженно сказал крылатый мальчик. – Будешь с каждым обжиматься, до старости долг не выполнишь.
– А сколько вас всего? – спросил Ая, аккуратно выбираясь из объятий спящего Аполлона.
– Не считал. Много. Давай, одевайся. К отцу тебя поведу.
– О! Слушай, я что-то не помню, кто у тебя отец-то?
– Арес, – гордо ответил Эрот. – Бог войны.

Мрачные предчувствия не оставляли Аю всю дорогу до покоев Ареса. Но, когда открылась дверь, и он увидел в помещении точную копию себя, хвалёное фудзимиевское хладнокровие разбилось на множество осколков.
– Нет! – крикнул Ая. – Нет! Пощадите! Пощадите!..

– Ая! Ая! – звал знакомый голос.
Ая открыл глаза, и увидел склонившегося над ним Кена. Он отодвинулся подальше, чтобы понять, каким богом здесь является Хидака, но обнаружил, что никакой перед ним не бог, а самый обычный Кен, в джинсовом комбинезоне с пятнами машинного масла.
– Где я? – прохрипел Ая.
– В больнице. Те парни, которых мы выслеживали, пришли за своей мумией не просто так, а заранее подготовленными. Надо же, принести жертву, чтобы оживить засохшего древнего царя! С фантазией у них будь здоров!
– Кен, – умоляюще простонал Ая, – не надо про фантазию, хорошо?
– Хорошо, – покладисто согласился Хидака. – Так вот. Днём они были в музее и подкинули этот долбанный треножник с начинкой, а как только вошли ночью, подали сигнал, который привёл в действие источник галлюциногенного газа в его трёх долбанных ножках. Для страховки от ребят вроде Вайсс. Нас-то ты спровадил, а сам под основную струю и попал. Два дня уже здесь валяешься, пока вся дурь выходила.
Кен немного засмущался и спросил тихо:
– А что у тебя за глюки были? Я вроде как всё видел, но слышал плохо. Уж больно ты неразборчиво во сне говоришь.
На радостях, что всё оказалось болезненным бредом, Ая рассказал о своих похождениях на Олимпе. Сначала Кен слушал внимательно и даже, возможно, излишне заинтересованно, но ближе к концу повествования помрачнел и перестал комментировать.
– Ясно, – грубо сказал он, когда Ая замолчал.
– Что тебе ясно?
– А то, что ты, блин, в своих одурманенных мозгах перетрахался со всеми, даже чуть сам себя не поимел. Но на бедного верного Хидаку у тебя фантазии не хватило!
– Кен, – засмеялся Ая, – а что тебя больше разозлило: то, что мы так и не узнаем, каким бы богом ты был, или то, что у меня во сне не было с тобой секса?
– И то, и другое! Я тут от него сутками не отхожу, волнуюсь, а он со всякими Кроуфордами любезничает!..
Кен выскочил из палаты и громко хлопнул дверью. Сначала Ая огляделся, убедился, что больше рядом никого нет, и только потом сильно ущипнул себя. К его удивлению, было очень больно.

@темы: подарки от замечательных людей, вайссомания

---

пересмотрела оба сезона тетради дружбы нацуме. какое все-таки доброе аниме. и красивое. акакой чудный перс нацуме

---

ужос, кошмар, грызу пальцы и не могу успокоиться. мама рассказала, что на даче несколько бурундуков самоубилось от неурожая. что они мол сами бросаются на развилки ветвей, т.е. вешаются не, я читала раньше, что бурундуки часто находят свою смерть в развилках, но чтоб сами!!! не верю! разве животные способны на самоубийство? хмммм, и тут же вспомнила леммингов(((...