валентинка

[fundrom]

Неустановленная личность Святого Валентина, недавний антиникотиновый квест у бесайд и неустанный в процессах творения крысоласкин вдохновили на материализацию порыва любви, вызванного полетом мысли вокруг любимого пейринга доблестного камрада, вчера чуть не порвавшего меня на кусочки

Любви всем, а уж какой, пусть каждый решит для себя сам)))

Lucky Strike для Святого Валентина

К никотину Святой Валентин пристрастился многие века спустя после своей смерти. Профдеформация. Когда каждый день наблюдаешь, как миллионы людей припадают к сигаретам после или вместо любви, невольно начинаешь верить в волшебную силу дымящих палочек и сам. Умом Валентин понимал, что волшебства в сигаретах еще меньше, чем пляшущих серафимов на кончике иглы, да и не верил он в волшебство-то, кроме чудес и причуд Всевышнего, но курить не бросал.

Правда, покурить святому удавалось редко. Надо же было как-то решать вопрос с искуплением греха. По старой привычке обет казался отличным выходом. Даже такой странный, как курить только сигареты, побывавшие в руках благословенных им пар. Вот и приходилось перебиваться. Далеко не все влюбленные стремились одарить сигареткой низенького седоватого незнакомца, оказавшегося рядом в момент, когда они, не зная того сами, клятвой или безмолвно, решительно или неосознанно вверяли себя друг другу до самой смерти и даже после. К тому же, не каждая пара курила. А те, что - да, не всегда то, что согласен был курить святой. Выручала статистика - среди тысяч одномоментно благословляемых всегда находились те, у кого можно было "стрельнуть".

Как он умудрялся быть в тысяче мест одномоментно и разнодейственно, принимать сотни сигарет из сотен рук и получать на руки всегда только одну, Святой Валентин предпочитал не задумываться - метафизика божественного никогда не давалась ему, и на последних курсах повышения квалификации святых ненавистный предмет снова сдался на позорное "удовл.".

Даже Эрот разбирался в чуждой ему метафизике лучше. Иногда, когда они пересекались по одномоментной работе - бывает же так, что только вспыхнувшее влечение ведет к прочному союзу - крылатый лучник пытался объяснить Валентину основы божественного присутствия, но быстро уставал быть серьезным и снова принимался травить анекдоты тысячелетней бородатости.

С Эротом вообще было легко - в этой ипостаси бог любви был жизнерадостен, безмерно практичен, балагурил, шутил, но работал безукоризненно, быстро и аккуратно кладя стрелы точно в цель. К Купидону, юному и капризному, тоже можно было приноровиться. А вот Эроса Валентин не любил и, что скрывать, побаивался. Мрачный слепец не пользовался луком - его оружием были земные стихии. Девятым валом, стеной пламени, штормовым порывом Эрос накрывал своих жертв, и неудержимое влечение обымало несчастных до самых глубин тела и души. Благословляя поглощенных Эросом на нерушимый союз, святой потом долго отходил, молясь и перебирая дрожащими пальцами полустертые четки. Курить в такие мгновения хотелось нестерпимо - человеческая сущность святого, окунувшись вместе с обреченными на друг друга влюбленными в кипящий водоворот неотвратимого влечения, неуемной жажды поглотить без остатка, молила хоть о каком-нибудь умиротворении. Святая сущность молча потворствовала минутной слабости: отмеченные Эросом и благословенные Валентином пары никогда не распадались, но редко были счастливы.

Вот и этих жертв Эроса Валентин жалел заранее, хотя на первый взгляд они казались вполне благополучно пережившими бурю: стоят, разговаривают, любят, желают, боятся, не доверяют, не убивают, не уничижают друг друга, не стремятся уничтожить мир… - почти нормальные влюбленные. Валентин не обращал внимания на черные потеки чужой крови на руках и душах влюбленных: судить за это не его дело. Другое влекло святого - скрытая за небрежной усмешкой, за маской ледяного недовольства бурлящая тьма любви, бушевавшая в душах обоих. Неотвратимая темень влечения. Непроглядный мрак потребности друг в друге. Две волны, достигшие предела, точки разрыва - или слиться и обрести себя в единстве, или взметнуться стихия на стихию, не уступая, разрушаясь и разрушая весь мир вокруг. Валентин редко позволял себе усомниться в делах Всевышнего, но, каждый раз прикасаясь к душам отмеченных Эросом, думал - мудр или смел Господь, дозволяющий бушевать в дольнем мире таким стихиям, дозволяющий таким силам обрести благословенный в вечности союз? Иногда Валентину было страшно.

Святой вздохнул, сосредоточился - и отвлекся на шелест целлофана: один из пары достал из кармана новенькую сигаретную пачку, кажется Lucky Strike…

- Ты что это собрался делать? Курить?!

- …

- Ты же не куришь.

- …

- Ну-ка, брось.

- …

- Значит, если я не брошу, начнешь ты? Детский сад какой-то.

- … Ты знаешь, сколько тысяч японцев умирают от рака легких ежегодно?

- Да ты ж мне все уши отмолчал этим! Думаешь, у меня есть шанс попасть в ряды этих тысяч?

- …

- Нет, ну сам подумай. Это ж смешно! Пуля, нож, веревка… Катана опять же! Но рак?!.. Слишком долго.

- …

- Эй, я не собираюсь загибаться. У меня есть ради кого жить. И вообще…

- Тебя могут убить. Меня могут убить. Нас обоих могут убить в любой момент. Но мы можем и выжить, и тогда есть вероятность, что однажды мне придется похоронить тебя умершего от рака… Я не хочу. Не хочу снова выжить один. Не умножай возможности умереть. Пожалуйста, брось курить.

- Малыш… Ты даже не сомневаешься, что мы будем вместе всегда?

-…

- Вечная любовь, нэ?

- …

- Ладно, твоя взяла - брошу курить, проживу тысячу лет, помру здоровеньким в один день с тобой. Но ты должен взять на себя всю ответственность. Придется и тебе жить для меня. Долго. Очень долго. Вечно… Но для начала будешь отвлекать меня от сигарет. Сексом!

- Ты!

- Да-да, знаю, что идиот. Иди ко мне. Стой! Да куда ж ты новую пачку собрался выбрасывать! Э-э, не смотри на меня так - я бросил, бросил. Видишь, просто хочу оставить пачку здесь. А то, представляешь, у меня-то есть ты, а у кого-то тебя нет… Пусть хоть сигареты будут. Эй, не надо меня бить по ребрам. И по почкам не надо! Пойдем в дом уже и займемся здоровым образом жизни. Эй-эй, ну прекращай же!

Благословенная парочка скрылась в доме, а святой, ступив в дольний мир, поспешил схватить распечатанную, но так и не початую пачку Lucky Strike.

20 сигарет.

Какая редкостная удача.

Неловким движением Святой Валентин выбил из пачки сигарету и, прикурив ее от божественной искры, с наслаждением затянулся. Все сомнения, страхи, жалость к влюбленным и зависть к ним же отступали, растворяясь в воздухе вместе с легкими клубами дыма. Сейчас Святой Валентин как никогда любил свою работу.

Влюбленные - глупые, слепые, безрассудные, благословенные… Если уж они - хрупкие, смертные - так смелы, чтобы обещать друг другу вечность, то к лицу ли святому бояться их любви?

Вряд ли.