Carpe карпа!
а я думала этот проект эпштейна уже приказал долго жить, а он живее всех живых)))) ыыыы, лыбик:-)
ИТОГИ "СЛОВА ГОДА - 2010" В РОССИИИТОГИ "СЛОВА ГОДА - 2010" В РОССИИ
У конкурса «Слово года» в России — аналога одноименного международного — уже целая история: он проводится с 2007 года (автор идеи — культуролог Михаил Эпштейн); с 2009 года победителей определяют не только эксперты, но и народное голосование. Голосование проходит на рекомендательном сервисе Имхонет.
Слово года-2010 по итогам народного голосования — «жара», выражение года — «аномальная жара» (за это слово, как и за его дублера «смог», проголосовала почти половина участников). По мнению экспертов, слово года-2010 — «огнеборцы», выражение года — опять же «аномальная жара». Две эти номинации конкурса можно назвать «техническими»: они не столько называют «главное», сколько фиксируют навязчивое слово-паразит, некое медийное чудовище, заполонившее эфир в 2010 году. Выбор слова в этой номинации является бессознательной попыткой освобождения от наваждения, своего рода изгнанием медийного беса. (В прошлом году победителем также стало слово-паразит «антикризисный».) Сюда же я отнес бы и выражение 2010 года «температурный рекорд»: современные медиа в соответствии с генеральной установкой на сенсационность, даже погибая от жары и смога, по инерции продолжают фиксировать «рекорды».
Еще одно показательное выражение-2010 — «белорусская сторона». Идеологический эвфемизм, напоминающий «братские страны», «израильская военщина», «западная пропаганда». С одной стороны — братский народ, с другой стороны — президент Лукашенко российскому руководству как бы уже не брат. Как сказать, ничего не сказав и никого не назвав?.. Государственные медиа и дипломатия на распутье, они вынуждены лавировать между капелек, и вот коллективными усилиями рождается монстр — «белорусская сторона», от частого употребления которого перестаешь обращать внимание на его подозрительную безликость.
Словосеть
В номинации «Словосеть» победило слово «лыбик» (мнения экспертов и народа совпали) — замена англицизма «смайлик». Победитель прошлого года в этой номинации — слово «гуглик» (единица измерения популярности в Интернете). Формально мы наблюдаем естественный процесс — замена иностранных сетевых терминов русскими аналогами (владень — домен, внутырь — контент, учтень — аккаунт, домица — домашняя страница), но на самом деле это вовсе не замена. Никто не будет всерьез использовать эти слова в Сети, за исключением, может быть, слова «болт» (чат). Это в своем роде издевательство, ерничество, квазиирония — над ментальной разницей между «нами» и «ими». В этом смысле еще показательнее неологизмы 2010 года «ресепщина», «ресепчина» (ресепшн, приёмня), «ресепчий» (работник на ресепчине, приёмне). Это уже не шутки: язык фиксирует подмену социальных функций. Когда человек отвечает на звонки и рассылает письма — это ресепшн. А когда он варит кофе начальникам, бегает за справками в ГАИ и ЖЭК, отводит детей начальников в детсад или является внештатным стукачом компании — соответственно, это уже ресепчий (по аналогии со стряпчим, сокольничим). Того же происхождения и слова «промовщина», «промовщик» (промоушн, промоутер): словоблудие, псевдознание, выдаваемое за продвижение товара, качество только на словах.
Словотворчество
Самой интересной номинацией конкурса является «Словотворчество». В этом году в народном голосовании победило слово «сдербанк» (банк, вытягивающий много денег). Эксперты посчитали победителем слово «тандемагогия» (тандем + демагогия).
В списке номинантов есть не менее интересные неологизмы: например, «правослевие» и «соворность» (повсеместное воровство, когда все повязаны: от высших до низших); я бы определил это как «воровство с одухотворенным выражением лица». Легко заметить, что намеренно искажаются слова сакральные — «православие» и «соборность». В этом году, как и в прошлом, ключевая тенденция — десакрализация властного дискурса. Когда благостными словами прикрывается лицемерие, обман, воровство, естественная реакция языка — перевернуть, распотрошить, исказить сакральное: «книзменность» (литературный ширпотреб), «поддакция» (поддакивающие акции в поддержку официального курса), «углуплённое изучение», «злодчество» (лишенная вкуса архитектура), «зладобье» (лекарство с множеством побочных эффектов), «лекси-кола» — (язык массовой культуры), «блогоблудие», «аськоголизм» (в Сети).
Замена одной-двух букв меняет смысл слова на противоположный, да еще и как бы дает пинка устоявшемуся значению. Невольно задумаешься: откуда в русском языке столько возможностей для «оборачивания», вывертывания наизнанку, издевательству языка над самим собой? Можно предположить, что эта способность заложена самой природой русского языка, но зачем? Как будто язык заранее «знает» свои слабые стороны, «знает», что склонен к официальной лжи, лицемерию — и, словно предохраняя себя, языковой организм создает что-то вроде защитной функции, подушки безопасности, оберегающей от передозировки благостью. Выяснилось, что русский язык поражает — это одно из регулярных открытий «Слова года» — «неистощимым искусством издевки», по выражению Михаила Эпштейна. «Язык все меньше описывает, анализирует, — писал он в «Новой газете» в 2009 году, — и все больше кричит, требует, осуждает, глумится».
Апатия
В номинации «Выражение года» одним из призеров стало слово «без фанатизма» (см. одноименную рубрику Зои Ерошок в «Новой газете». — Ред.). На фоне участившихся катаклизмов (в номинации «Слово года» в первой десятке — «сносы», «пожары», «Катынь», «теракты», «отставки») заметно преобладание уныния и скуки, общей апатии, бесперспективности, отказа от действий: чего стоит одно только выражение «послепраздничная депрессия». Заметно больше стало слов, выражающих специфически-наплевательское отношение к работе и жизни. Среди регионализмов также заметна тенденция — поиск слов, обозначающих различные оттенки и состояния ничегонеделания или делания «сквозь рукава», пустословия: «лЯгушка» (так любовно называют кровать, самое прочное и привычное место в жизни); «дрягаться» (бессмысленно гулять, блуждать, проводить время); «сотрутник» (не слишком обремененный работой человек); «заполыскивать» (шляться подолгу, пропадать на улице, загуливать); «жибель» (раскисшая жижа, которая образуется в дождливую погоду; «нашару» (наугад, на авось, случайно); «шараш-монтаж» (сумбурные, спутанные действия, сопровождающиеся мелкими бытовыми разрушениями); «борогозить» (самоуверенно нести вздор, демагожить). Забавно в этом отношении и возвращение в русский язык полонизмов и украинизмов, обозначающих асоциальное поведение: «батяр» (хулиган, любитель риска и веселья); «варъят» (человек «без тормозов»); «фарьюк» (плут, негодяй — один из победителей голосования). Примечательно также возвращение из 1980-х слова «лахать» (отталкивающе, вульгарно смеяться).
Или вот неологизм «бизноватый» (одержимый, как бы ушибленный бизнесом; отсюда: бизноваться, бизнующийся, бизнование). Слово это характеризует подспудное отношение людей к бизнесменам: заниматься бизнесом — все равно что быть одержимым бесом.
Вот и словесный портрет-2010: унылое и расплывчатое существование, когда всем страшно и никто ничего не понимает. В прошлом году, между прочим, среди неологизмов тоже лидировало слово «нехоть» (состояние, когда ничего не хочется). Общая апатия отразилась и на интересе к политике: если в прошлом году всех живо еще интересовала тема тандема, то теперь заметно охлаждение и равнодушие к обеим его составляющим. Например, слово «околокремля»: что-то там, в Кремле, такое творится, нам все более непонятное; что-то они там между собой решают, обещают договориться, а нам уже все равно.
Именно это общее состояние «нехоти», желеобразного, неустойчивого состояния общества порождает, как видится, удивительный языковой феномен — дуальные неологизмы. Они состоят из взаимоотрицающих половинок, как будто сам язык заходит в тупик, не в силах понять такое состояние. Такими дуализмами были в прошлом году «злобро» и «думрак», в этом году у них появился достойный собрат — слово «мерзоблагостный» (то же, что мерзопакостный, но под личиной благостности). Общие лицемерие и расплывчатость нравственных принципов рождают в обществе моральных, этических уродов, соответственно, и слова-уроды: например, «воспытанный человек» (несчастный, воспитание которого сопровождалось страданиями); по аналогии можно сказать — «впытал с молоком матери».
Общая растерянность, отсутствие ориентиров побуждает искать их с помощью того же языка: поиск абсолюта, своего рода философского слова (по аналогии с камнем). Например, неологизм «Выт» (целостная личность: в нем и Вы — признание во многих, и ты — индивидуальная конкретность). Немногие позитивно окрашенные слова среди сетевых неологизмов — «блогоразумие», «блогоразумный» (тот, кто осмотрительно комментирует чужие блоги и тщательно отбирает материал для своих). Также — неологизм «добросетливый» (тот, кто привносит в Сеть добро). Эти редкие слова и выражения противостоят общему стремлению к энтропии, которые наряду с десакрализацией властного языка являются самыми заметными тенденциями в словотворчестве 2010 года.
Слова, вышедшие в финал «Слова года» в 2010 году
Номинация «Слово года»
— аватар
— жара
— морозы
— огнеборцы
— околокремля
— Распадская
— Речник
— сити-менеджер
— смог
— Шевчук
Номинация «Выражение года»
— аномальная жара
— без фанатизма
— веселый гном
— живая бомба
— исландский пепел
— кремниевая долина
— локальное похолодание
— «Мерседес» S666
— танцующий мост
— энергосберегающие лампочки
Номинация «Словотворчество»
— ай-поц — поклонник гаджетов компании Apple
— бухлодырь — и пьющий, и ленющий
— вакциник — врач-вирусолог
— загарий — солярий
— злодчество — построение козней, а также творчество некоторых архитекторов
— книзменность — литературный ширпотреб
— лекси-кола — язык массовой культуры
— лесогубы — водятся в Химкинском лесу
— музоль — надоевший хит
— опрессить — сделать достоянием прессы
— публичико — смазливое лицо компании
— сакраля — красивая жрица
— сдербанк — банк, вытягивающий много денег
— словопийца — тот, кто упивается, опьяняется словами, своими или чужими, нуждается в них как в наркотике
— эпикурейсы — турпоездки для богатых
Номинация «Словосеть»
— аськоголизм — патологическая потребность в общении по аське, блогоблудие
— копипасть Интернета — копипаст (copy-paste) в Интернете бывает так агрессивен к авторам, что его царство вполне можно назвать «Копипасть Интернета»
— добросетливый — привносящий в Сеть добро
— репутана — это девушка, не стесняющаяся в выборе средств для поднятия своей репутации
— учёток, учётень, учтень — учётная запись, аккаунт
— лыбик — вместо англицизма «смайлик»
— взломарь — хакер в значении «компьютерный хулиган, который взламывает систему защиты программ, компьютерных сетей и компьютеров с целью кражи информации и т.д.»
— домица — домашняя страница
— балт — вместо англицизма «чат»,
— балтывать — вместо англицизма «чатиться»
Номинация «Своелогизмы» (слова, употребляющиеся в разных регионах)
— борогозить — самоуверенно говорить многословный вздор, демагожить
— грибовница — грибной суп
— дрыгалка — дискотека (Воронежская область)
— жибель — раскисшая жижа, которая образуется в дождливую погоду там, где на дороге — оверх глины лежит тонкий слой песка (Тверская область)
— пивница — погреб, подвал
— угорок — это склон невысокой горки
— фарьюк — (ласково-ругательное) плут, негодяй
Андрей Архангельский
член экспертного совета конкурса «Слово года»
"Новая газета"
и для сравнения итоги Слова года в США
Старейший американский словарь выбрал слово годаСтарейший американский словарь выбрал слово года
Редакция американского словаря Мерриама-Вебстера (Merriam-Webster) назвала главное слово 2010 года. Как сообщает 20 декабря Associated Press, им стало слово "austerity".
Это существительное восходит к XIV веку. Оно применяется для обозначения состояния вынужденной и строгой экономии. В уходящем году это понятие стало особенно востребованным на фоне тяжелой экономической ситуации в Греции. В частности, именно словом "austerity" (или выражением "austerity package") англоязычные СМИ называли пакет экономических мер, принятый властями Греции в целях борьбы с охватившим страну кризисом.
В десятку самых популярных слов 2010 года по версии словаря Мерриама-Вебстера также вошли ''moratorium" (временный запрет), ''socialism" (социализм) и "bigot" (ханжа или в некоторых случаях - расист). "Запрет" попал в рейтинг по вине аварии на нефтяной вышке в Мексиканском заливе, после которой президент Барак Обама объявил мораторий на добычу нефти в определенных районах. Пик популярности слова "социализм" пришелся на обсуждения реформы здравоохранения США. Востребовано оказалось и существительное "shellacking", которым Барак Обама охарактеризовал для себя и всех демократов результат ноябрьских выборов в Конгресс.
Составители рейтинга отмечают, что в уходящем году были востребованы слова, в основном звучащие в новостных выпусках или произнесенные теми или иными политическими деятелями, тогда как раньше интерес у широкой публики вызывали незнакомые понятия из интернета и онлайновых игр.
Лингвисты выбирают слово года на основании поисковых запросов в онлайн версии словаря Мерриама-Вебстера. При этом из рейтинга заблаговременно исключаются слова, которые пользуются традиционной популярностью ввиду сложностей в их восприятии (например отличие "affect" от "effect"). На долю таких слов приходится большинство поисковых запросов на сайте словаря, общее количество которых оценивается в полмиллиарда ежегодно. Для того, чтобы понять слово "austerity", к онлайн-версии словаря обращались 250 тысяч раз.
(c) Lenta
ИТОГИ "СЛОВА ГОДА - 2010" В РОССИИИТОГИ "СЛОВА ГОДА - 2010" В РОССИИ
У конкурса «Слово года» в России — аналога одноименного международного — уже целая история: он проводится с 2007 года (автор идеи — культуролог Михаил Эпштейн); с 2009 года победителей определяют не только эксперты, но и народное голосование. Голосование проходит на рекомендательном сервисе Имхонет.
Слово года-2010 по итогам народного голосования — «жара», выражение года — «аномальная жара» (за это слово, как и за его дублера «смог», проголосовала почти половина участников). По мнению экспертов, слово года-2010 — «огнеборцы», выражение года — опять же «аномальная жара». Две эти номинации конкурса можно назвать «техническими»: они не столько называют «главное», сколько фиксируют навязчивое слово-паразит, некое медийное чудовище, заполонившее эфир в 2010 году. Выбор слова в этой номинации является бессознательной попыткой освобождения от наваждения, своего рода изгнанием медийного беса. (В прошлом году победителем также стало слово-паразит «антикризисный».) Сюда же я отнес бы и выражение 2010 года «температурный рекорд»: современные медиа в соответствии с генеральной установкой на сенсационность, даже погибая от жары и смога, по инерции продолжают фиксировать «рекорды».
Еще одно показательное выражение-2010 — «белорусская сторона». Идеологический эвфемизм, напоминающий «братские страны», «израильская военщина», «западная пропаганда». С одной стороны — братский народ, с другой стороны — президент Лукашенко российскому руководству как бы уже не брат. Как сказать, ничего не сказав и никого не назвав?.. Государственные медиа и дипломатия на распутье, они вынуждены лавировать между капелек, и вот коллективными усилиями рождается монстр — «белорусская сторона», от частого употребления которого перестаешь обращать внимание на его подозрительную безликость.
Словосеть
В номинации «Словосеть» победило слово «лыбик» (мнения экспертов и народа совпали) — замена англицизма «смайлик». Победитель прошлого года в этой номинации — слово «гуглик» (единица измерения популярности в Интернете). Формально мы наблюдаем естественный процесс — замена иностранных сетевых терминов русскими аналогами (владень — домен, внутырь — контент, учтень — аккаунт, домица — домашняя страница), но на самом деле это вовсе не замена. Никто не будет всерьез использовать эти слова в Сети, за исключением, может быть, слова «болт» (чат). Это в своем роде издевательство, ерничество, квазиирония — над ментальной разницей между «нами» и «ими». В этом смысле еще показательнее неологизмы 2010 года «ресепщина», «ресепчина» (ресепшн, приёмня), «ресепчий» (работник на ресепчине, приёмне). Это уже не шутки: язык фиксирует подмену социальных функций. Когда человек отвечает на звонки и рассылает письма — это ресепшн. А когда он варит кофе начальникам, бегает за справками в ГАИ и ЖЭК, отводит детей начальников в детсад или является внештатным стукачом компании — соответственно, это уже ресепчий (по аналогии со стряпчим, сокольничим). Того же происхождения и слова «промовщина», «промовщик» (промоушн, промоутер): словоблудие, псевдознание, выдаваемое за продвижение товара, качество только на словах.
Словотворчество
Самой интересной номинацией конкурса является «Словотворчество». В этом году в народном голосовании победило слово «сдербанк» (банк, вытягивающий много денег). Эксперты посчитали победителем слово «тандемагогия» (тандем + демагогия).
В списке номинантов есть не менее интересные неологизмы: например, «правослевие» и «соворность» (повсеместное воровство, когда все повязаны: от высших до низших); я бы определил это как «воровство с одухотворенным выражением лица». Легко заметить, что намеренно искажаются слова сакральные — «православие» и «соборность». В этом году, как и в прошлом, ключевая тенденция — десакрализация властного дискурса. Когда благостными словами прикрывается лицемерие, обман, воровство, естественная реакция языка — перевернуть, распотрошить, исказить сакральное: «книзменность» (литературный ширпотреб), «поддакция» (поддакивающие акции в поддержку официального курса), «углуплённое изучение», «злодчество» (лишенная вкуса архитектура), «зладобье» (лекарство с множеством побочных эффектов), «лекси-кола» — (язык массовой культуры), «блогоблудие», «аськоголизм» (в Сети).
Замена одной-двух букв меняет смысл слова на противоположный, да еще и как бы дает пинка устоявшемуся значению. Невольно задумаешься: откуда в русском языке столько возможностей для «оборачивания», вывертывания наизнанку, издевательству языка над самим собой? Можно предположить, что эта способность заложена самой природой русского языка, но зачем? Как будто язык заранее «знает» свои слабые стороны, «знает», что склонен к официальной лжи, лицемерию — и, словно предохраняя себя, языковой организм создает что-то вроде защитной функции, подушки безопасности, оберегающей от передозировки благостью. Выяснилось, что русский язык поражает — это одно из регулярных открытий «Слова года» — «неистощимым искусством издевки», по выражению Михаила Эпштейна. «Язык все меньше описывает, анализирует, — писал он в «Новой газете» в 2009 году, — и все больше кричит, требует, осуждает, глумится».
Апатия
В номинации «Выражение года» одним из призеров стало слово «без фанатизма» (см. одноименную рубрику Зои Ерошок в «Новой газете». — Ред.). На фоне участившихся катаклизмов (в номинации «Слово года» в первой десятке — «сносы», «пожары», «Катынь», «теракты», «отставки») заметно преобладание уныния и скуки, общей апатии, бесперспективности, отказа от действий: чего стоит одно только выражение «послепраздничная депрессия». Заметно больше стало слов, выражающих специфически-наплевательское отношение к работе и жизни. Среди регионализмов также заметна тенденция — поиск слов, обозначающих различные оттенки и состояния ничегонеделания или делания «сквозь рукава», пустословия: «лЯгушка» (так любовно называют кровать, самое прочное и привычное место в жизни); «дрягаться» (бессмысленно гулять, блуждать, проводить время); «сотрутник» (не слишком обремененный работой человек); «заполыскивать» (шляться подолгу, пропадать на улице, загуливать); «жибель» (раскисшая жижа, которая образуется в дождливую погоду; «нашару» (наугад, на авось, случайно); «шараш-монтаж» (сумбурные, спутанные действия, сопровождающиеся мелкими бытовыми разрушениями); «борогозить» (самоуверенно нести вздор, демагожить). Забавно в этом отношении и возвращение в русский язык полонизмов и украинизмов, обозначающих асоциальное поведение: «батяр» (хулиган, любитель риска и веселья); «варъят» (человек «без тормозов»); «фарьюк» (плут, негодяй — один из победителей голосования). Примечательно также возвращение из 1980-х слова «лахать» (отталкивающе, вульгарно смеяться).
Или вот неологизм «бизноватый» (одержимый, как бы ушибленный бизнесом; отсюда: бизноваться, бизнующийся, бизнование). Слово это характеризует подспудное отношение людей к бизнесменам: заниматься бизнесом — все равно что быть одержимым бесом.
Вот и словесный портрет-2010: унылое и расплывчатое существование, когда всем страшно и никто ничего не понимает. В прошлом году, между прочим, среди неологизмов тоже лидировало слово «нехоть» (состояние, когда ничего не хочется). Общая апатия отразилась и на интересе к политике: если в прошлом году всех живо еще интересовала тема тандема, то теперь заметно охлаждение и равнодушие к обеим его составляющим. Например, слово «околокремля»: что-то там, в Кремле, такое творится, нам все более непонятное; что-то они там между собой решают, обещают договориться, а нам уже все равно.
Именно это общее состояние «нехоти», желеобразного, неустойчивого состояния общества порождает, как видится, удивительный языковой феномен — дуальные неологизмы. Они состоят из взаимоотрицающих половинок, как будто сам язык заходит в тупик, не в силах понять такое состояние. Такими дуализмами были в прошлом году «злобро» и «думрак», в этом году у них появился достойный собрат — слово «мерзоблагостный» (то же, что мерзопакостный, но под личиной благостности). Общие лицемерие и расплывчатость нравственных принципов рождают в обществе моральных, этических уродов, соответственно, и слова-уроды: например, «воспытанный человек» (несчастный, воспитание которого сопровождалось страданиями); по аналогии можно сказать — «впытал с молоком матери».
Общая растерянность, отсутствие ориентиров побуждает искать их с помощью того же языка: поиск абсолюта, своего рода философского слова (по аналогии с камнем). Например, неологизм «Выт» (целостная личность: в нем и Вы — признание во многих, и ты — индивидуальная конкретность). Немногие позитивно окрашенные слова среди сетевых неологизмов — «блогоразумие», «блогоразумный» (тот, кто осмотрительно комментирует чужие блоги и тщательно отбирает материал для своих). Также — неологизм «добросетливый» (тот, кто привносит в Сеть добро). Эти редкие слова и выражения противостоят общему стремлению к энтропии, которые наряду с десакрализацией властного языка являются самыми заметными тенденциями в словотворчестве 2010 года.
Слова, вышедшие в финал «Слова года» в 2010 году
Номинация «Слово года»
— аватар
— жара
— морозы
— огнеборцы
— околокремля
— Распадская
— Речник
— сити-менеджер
— смог
— Шевчук
Номинация «Выражение года»
— аномальная жара
— без фанатизма
— веселый гном
— живая бомба
— исландский пепел
— кремниевая долина
— локальное похолодание
— «Мерседес» S666
— танцующий мост
— энергосберегающие лампочки
Номинация «Словотворчество»
— ай-поц — поклонник гаджетов компании Apple
— бухлодырь — и пьющий, и ленющий
— вакциник — врач-вирусолог
— загарий — солярий
— злодчество — построение козней, а также творчество некоторых архитекторов
— книзменность — литературный ширпотреб
— лекси-кола — язык массовой культуры
— лесогубы — водятся в Химкинском лесу
— музоль — надоевший хит
— опрессить — сделать достоянием прессы
— публичико — смазливое лицо компании
— сакраля — красивая жрица
— сдербанк — банк, вытягивающий много денег
— словопийца — тот, кто упивается, опьяняется словами, своими или чужими, нуждается в них как в наркотике
— эпикурейсы — турпоездки для богатых
Номинация «Словосеть»
— аськоголизм — патологическая потребность в общении по аське, блогоблудие
— копипасть Интернета — копипаст (copy-paste) в Интернете бывает так агрессивен к авторам, что его царство вполне можно назвать «Копипасть Интернета»
— добросетливый — привносящий в Сеть добро
— репутана — это девушка, не стесняющаяся в выборе средств для поднятия своей репутации
— учёток, учётень, учтень — учётная запись, аккаунт
— лыбик — вместо англицизма «смайлик»
— взломарь — хакер в значении «компьютерный хулиган, который взламывает систему защиты программ, компьютерных сетей и компьютеров с целью кражи информации и т.д.»
— домица — домашняя страница
— балт — вместо англицизма «чат»,
— балтывать — вместо англицизма «чатиться»
Номинация «Своелогизмы» (слова, употребляющиеся в разных регионах)
— борогозить — самоуверенно говорить многословный вздор, демагожить
— грибовница — грибной суп
— дрыгалка — дискотека (Воронежская область)
— жибель — раскисшая жижа, которая образуется в дождливую погоду там, где на дороге — оверх глины лежит тонкий слой песка (Тверская область)
— пивница — погреб, подвал
— угорок — это склон невысокой горки
— фарьюк — (ласково-ругательное) плут, негодяй
Андрей Архангельский
член экспертного совета конкурса «Слово года»
"Новая газета"
и для сравнения итоги Слова года в США
Старейший американский словарь выбрал слово годаСтарейший американский словарь выбрал слово года
Редакция американского словаря Мерриама-Вебстера (Merriam-Webster) назвала главное слово 2010 года. Как сообщает 20 декабря Associated Press, им стало слово "austerity".
Это существительное восходит к XIV веку. Оно применяется для обозначения состояния вынужденной и строгой экономии. В уходящем году это понятие стало особенно востребованным на фоне тяжелой экономической ситуации в Греции. В частности, именно словом "austerity" (или выражением "austerity package") англоязычные СМИ называли пакет экономических мер, принятый властями Греции в целях борьбы с охватившим страну кризисом.
В десятку самых популярных слов 2010 года по версии словаря Мерриама-Вебстера также вошли ''moratorium" (временный запрет), ''socialism" (социализм) и "bigot" (ханжа или в некоторых случаях - расист). "Запрет" попал в рейтинг по вине аварии на нефтяной вышке в Мексиканском заливе, после которой президент Барак Обама объявил мораторий на добычу нефти в определенных районах. Пик популярности слова "социализм" пришелся на обсуждения реформы здравоохранения США. Востребовано оказалось и существительное "shellacking", которым Барак Обама охарактеризовал для себя и всех демократов результат ноябрьских выборов в Конгресс.
Составители рейтинга отмечают, что в уходящем году были востребованы слова, в основном звучащие в новостных выпусках или произнесенные теми или иными политическими деятелями, тогда как раньше интерес у широкой публики вызывали незнакомые понятия из интернета и онлайновых игр.
Лингвисты выбирают слово года на основании поисковых запросов в онлайн версии словаря Мерриама-Вебстера. При этом из рейтинга заблаговременно исключаются слова, которые пользуются традиционной популярностью ввиду сложностей в их восприятии (например отличие "affect" от "effect"). На долю таких слов приходится большинство поисковых запросов на сайте словаря, общее количество которых оценивается в полмиллиарда ежегодно. Для того, чтобы понять слово "austerity", к онлайн-версии словаря обращались 250 тысяч раз.
(c) Lenta
@темы: глюк-нонстоп