Carpe карпа!
25.06.2011 в 07:26
Пишет Iren.:URL записи
Название: Нормальные отношения
Автор: Ditca
Бета: Iren.
Пейринг: Фарфарелло/Ая
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
читать дальшеСидеть на полу было холодно и неудобно, но сил, чтобы хотя бы пошевелиться, не осталось. Ая медленно приходил в себя, опираясь потной спиной на такую же мокрую спину Фарфарелло. Тот уже успел восстановить дыхание и теперь лениво тянулся за валяющимся неподалёку полотенцем, временно лишая Аю опоры.
– Почему ты не можешь сходить в душ? Обязательно вытираться этой грязной тряпкой?
– Полотенце чистое, – невозмутимо ответил Фарфарелло. – А в душ сейчас идти лень.
– Понятно.
Ая замолчал и закрыл глаза. Пока Фарфарелло приводил себя в порядок, каждое движение его тела передавалось Ае, заставляя неспешно покачиваться. При этом ирландец что-то напевал на латыни, негромко и успокаивающе, отчего Ая медленно погружался в дремотное состояние.
– Господи Иисусе, вот же пакость! – неожиданно воскликнул Фарфарелло.
– Что там? – мгновенно приходя в себя, спросил Ая.
– Кровь!
– Ты боишься крови? Вот это новость!
– Не смешно, – огрызнулся Фарфарелло. – Я не боюсь крови, если только она не из чьей-то задницы!
Он скомкал полотенце и отбросил его в сторону. То ли он приложил недостаточно сил, то ли сделал это нарочно, но кусок белого махрового полотна шлёпнулся в нескольких сантиметрах от вытянутых Аиных ног.
Ая поднял полотенце и принялся с любопытством изучать несколько слабых алых разводов, так взбесивших его любовника.
– Ерунда, – наконец сказал он, отшвыривая полотенце в угол. – Я почти ничего не почувствовал. Заживёт.
– Вот-вот. Это мне в тебе и нравится: ты тоже ничего не чувствуешь. Только по-другому, не так, как я.
Фарфарелло сполз немного ниже, продолжая опираться на Аину спину, и короткие мягкие волосы на его затылке пощекотали Ае шею, вызывая лёгкую дрожь.
– А что ты пел?
– Лакримозу.
– Это о чём?
– О том, где мы все рано или поздно будем, – ответил Фарфарелло и поднялся одним движением.
Ая от неожиданности упал на спину и чувствительно ударился затылком о пол.
– Тварь, – прошипел он, потирая ушибленное место.
– Не более тварь, чем ты. Я в душ.
– Да хоть к чёрту на рога, – медленно садясь, тихо прошептал Ая.
– Я слышал.
– А я на это и рассчитывал!
Месяц. Уже целый месяц у них была эта квартира, состоящая из одной комнаты и крохотной ванной. Ая огляделся и отметил про себя, что неплохо бы навести тут порядок, а то они рискуют вернуться к тому, от чего ушли. До того, как они решили арендовать эту квартиру, около двух месяцев им приходилось довольствоваться случайными местами, и когда в очередной дыре с почасовой оплатой по полу пробежал крыса, Ая не выдержал и предложил устроить что-то вроде постоянного места для встреч. «Платить будем пополам. Если ты не согласен, то расходимся прямо сейчас». Фарфарелло согласился.
Пока Ая вспоминал все ночлежки, где им довелось побывать, Фарфарелло вымылся и вошёл в комнату. Абсолютно голый, даже не повязав вокруг талии полотенце, он подошёл к сидящему любовнику и посмотрел на него сверху вниз, сложив на груди руки.
– Замёрзнешь. Тут холодно. Впрочем, мне до этого нет никакого дела.
– Ты воду всю израсходовал, или ещё осталось?
– Осталось. А вот мыло почти закончилось, не забудь принести в следующий раз, иначе придётся идти домой немытым, и твои цветочники взбесятся, учуяв посторонний запах на своём доблестном командире.
– Иногда мне кажется, – произнёс Ая на пороге ванной комнаты, – что ты меня провоцируешь на драку.
– Тебе не кажется, – фыркнул Фарфарелло.
– Вот даже как, – равнодушно отозвался Ая. – Ладно, я недолго.
Воды осталось с избытком, и Ая дважды намыливался, втирая остатки пахнущего жасмином бруска в кожу. Смывая душистую пену, он несколько раз переступил с ноги на ногу, прислушиваясь, не кольнёт ли знакомая вспышка боли. Но нет, на этот раз ничего подобного не было. С лёгким чувством досады Ая закрутил кран и отдёрнул шторку. «Может, это вообще не моя была кровь? Или моя, но из царапины. Он сегодня с меня одежду стягивал чуть ли не вместе со шкурой». Став к тусклому зеркалу спиной, Ая сильно повернул голову, пытаясь разглядеть ссадины и царапины. В отражении он увидел, что обычные после встреч с Фарфарелло отметины щедро украшают его тело, кривыми прерывистыми полосами разрисовывая белую кожу.
Протянув руку к полке с полотенцами, Ая выругался: она была пуста. Оглядевшись и не найдя ничего подходящего, он вышел из ванной.
– Полотенца закончились.
– Знаю, – ответил Фарфарелло.
– Почему не сказал?
– А зачем? Там, – он кивнул головой в сторону шкафа, – их тоже нет.
Ни слова не говоря, Ая прошёл мимо Фарфарелло и рухнул на кровать.
– Скажи, – начал он, – а зачем ты настаивал, чтобы в квартире непременно была кровать, если мы до неё ни разу не добрались?
– Так положено, – пожал плечами Фарфарелло. – Есть любовники, которые регулярно ходят сюда тайком ото всех, чтобы трахаться. Значит, в комнате должна быть кровать. Тебе-то какая разница? Ты же меня всегда провоцируешь. Да ты на стенку лезешь, едва переступаешь порог, и такое вытворяешь, пока не получишь своё, что тебе никакая кровать не нужна.
– А вот если предположить, что мы с тобой обычные люди и пришли сюда, скажем так, приятно провести время, ты бы с чего начал?
– Не знаю, я никогда не был обычным. Более того, многие считают меня ненормальным, ты в том числе, кстати, поэтому я не представляю, что стал бы делать. Странный ты сегодня. Раньше, вроде, не жаловался. Что, сегодня я тебя трахнул недостаточно сильно? Недостаточно резко? Недостаточно больно?
На последнем слове Ая дёрнулся и отвернулся к стене.
– А, – обрадовано протянул Фарфарелло, – вот в чём всё дело! Помню-помню. В первый раз ты едва не скулил от боли, зато это стало верной гарантией второго, третьего раза, а теперь у нас вообще есть эта квартира.
Фарфарелло развёл руки в стороны, поворачиваясь на одном месте. Его взгляд скользил по белым стенам, окну без занавесок, поцарапанной входной двери с цепочкой и хлипким замком, по нехитрой мебели, которая создавала ощущение, что помещение обитаемо. Наконец, его глаза остановились на кровати, на которой поверх зелёного покрывала лежал Ая.
– Что же ты меня в тот первый раз не убил, не оттолкнул, а набросился так, как будто ждал? Ждал?!
– Ждал, – сквозь зубы ответил Ая.
– А чего ты ждал? – нависая над ним, вкрадчиво спросил Фарфарелло.
– Того, что небеса рухнут, – выплёвывая слова, начал Ая. – Что реки выйдут из берегов. Что умрут ошмётки моей души, и я перестану быть человеком. Как же я тебя ненавижу! Слышишь? Я тебя ненавижу!
– О, это так мило, – Фарфарелло взял Аины руки в свои и отвёл их ему за голову, наваливаясь сверху. – Ты меня ненавидишь? А напиши об этом хокку. О том, как сильно ты меня ненавидишь, и принеси в следующий раз. Только обязательно на рисовой бумаге.
– А ты уверен, что следующий раз будет?
– Ага. Так же уверен, как в том, что ты опять меня хочешь, – ответил Фарфарелло и толкнулся вперёд, вжимаясь в него.
Ая на мгновение закрыл глаза, понимая, что и в этот раз сдастся, не устоит перед искушением. Запрокинув голову, он смотрел в потолок, пока Фарфарелло вылизывал его шею.
– На тебе слишком много мыла. Хочешь попасть на небеса чистеньким? А не выйдет, беленький ты наш! – не переставая тереться о тело любовника, говорил Фарфарелло. – На твоей коже слишком много меня. Внутри тебя тоже я. И даже там, где, как ты думаешь, пустота, на самом деле – я.
Он прижал губы к Аиному уху и прошептал:
– И тебе это нравится.
Сдерживаться дольше Ая не смог. Сильным рывком он выдернул руки из цепкого захвата и стиснул Фарфарелло за плечи, оставляя красные полумесяцы от ногтей.
– Ну, чего ждёшь? – спросил он, захлёбываясь воздухом.
Фарфарелло слегка отстранился, посмотрел на Аины разметавшиеся по подушке влажные волосы, на его покрасневшее лицо и, криво улыбнувшись, сказал:
– Вот поэтому мы никогда и не добирались раньше до кровати. Ты слишком нетерпелив. Но сейчас у меня другие планы. Я не буду грубым. Более того, я буду нежным и неспешным, чтобы ты умолял меня, просил, скулил от желания…
– Нет… – испуганно перебил его Ая. – Ты не станешь. Не смей! – закричал он.
Фарфарелло успел перехватить его руки, вновь придавливая их к кровати. Стиснув коленями Аины ноги, он принялся нежно, как и обещал, целовать его щёки, глаза, губы…
Когда всё закончилось, Ая лежал и боялся пошевелиться. Ему казалось, что совершив хотя бы одно неверное движение, он разрушит внутреннюю плотину и либо убьёт лежащего рядом Фарфарелло, либо заплачет. От последней мысли ему стало стыдно, и он скатился с кровати, быстро скрываясь в ванной. Перед тем как захлопнулась дверь, он услышал, как сзади хмыкнул Фарфарелло.
Теперь мыла в ванной не было вовсе, и горячей воды почти не осталось, но Ая, не обращая на это внимания, яростно тёр кожу мочалкой, освобождаясь от наваждения, и только когда из душа полилась совсем ледяная вода, закрутил кран.
Выйдя, он обнаружил, что Фарфарелло уснул, а может просто притворялся.
Не горя желанием оставаться в этой квартире дольше, чем потребуется на то, чтобы одеться, Ая стал собираться. Как всегда, натягивая на вымытое тело несвежую одежду, он пожалел, что тут нет хотя бы запасного белья, но вовремя одёрнул себя. Раньше он не приносил сюда ничего, потому что ему казалось это глупым: ну будет у него тут сменный гардероб, а дальше что? Кастрюльки, сковородки? Теперь же он был уверен, что сегодняшний визит в эту квартиру стал последним, а, следовательно, это очень хорошо, что ему не надо отсюда ничего забирать.
Взглянув на так и не открывшего глаза Фарфарелло, Ая вышел из квартиры и пошёл к лифту. Навстречу ему двигался пожилой мужчина. Старичок улыбнулся Ае и пошёл к дверям своей квартиры. Из пакета в его руке выглядывали упаковки продуктов и уголок махрового полотенца с магазинной биркой. Ая глядел вслед старику, пока тот не исчез за дверью.
Спустившись вниз, Ая посмотрел на спешащих по своим делам людей, на малышей, бегающих друг за другом по дворовой площадке, на кумушек-соседок, оживлённо о чём-то спорящих, и направился в сторону автобусной остановки. Сворачивая по узкому тротуару за угол, он на полной скорости столкнулся с девушкой, торопящейся домой с покупками.
– Извините, – защебетала она. – Я не сильно вас ушибла? Простите, пожалуйста, я так виновата!
– Успокойтесь, – попросил Ая и присел на корточки, чтобы помочь торопыге собрать разбросанные продукты.
Вместе с яблоками и упаковкой креветок на тротуаре лежал шуршащий пакет с полотенцем.
– Странно, – пробормотал Ая. – Опять полотенце.
–Сегодня распродажа, вот все их и покупают, – улыбнулась девушка. – Спасибо вам и ещё раз извините. Я пойду.
Развернувшись в сторону автобусной остановки, Ая подумал, что оставил ключи в квартире, думая, что никогда туда не вернётся, а теперь ему вдруг нестерпимо захотелось пойти в магазин, на распродажу, скупить этих чёртовых полотенец столько, сколько сможет унести, и швырнуть на полку в ванной. Ещё, может быть, сразу купить мыло, только не с надоевшим запахом жасмина, а что-нибудь менее навязчивое. И ноги сами понесли его к супермаркету.
Чувствуя, что более глупого поступка он никогда в своей жизни не совершал, Ая, нагруженный пакетами, шёл по коридору к квартире, в которой, возможно, уже никого не было. Поставив сумки на пол, он потянулся к звонку, но дверь открылась раньше. На пороге стоял ничуть не смущающийся собственной наготы Фарфарелло, зажав в кулаке Аины ключи.
– Ты забыл, – сказал он, протягивая одной рукой Ае ключи, а другой беря у него пакет. – О, полотенца! То, что надо. И мыло! С ароматом моря! Давно хотел сказать, что от твоих цветочков уже тошнит. Ну, чего молчишь? Что, тяжело принять, что тварь тоже может быть человеком?
Фарфарелло бросил покупки на кровать и подошёл к Ае:
– Не переживай, я не всегда такой покладистый. Но ты же сегодня первый начал! Ты хотел нормальных отношений, ты их получил. Ну, или почти нормальные. И не смотри так на меня, я, как ты знаешь, не из пугливой породы.
Ая положил свой пакет на кровать, сделал шаг в сторону Фарфарелло и обнял его. Не нежно и совсем не ласково, а так, как утопающий хватается за спасителя, с риском утащить обоих на дно.
Вжимая подушечки пальцев в обнажённую кожу, Ая попросил:
– Спой ещё раз ту песню.
– Идиот, её же на смерть поют.
– Самое время, – усмехнулся Ая. – Ну хоть переведи тогда, что ли.
– Плачевен тот день, – начал Фарфарелло, –
когда восстанет из праха
для суда грешный человек,
так пощади его, Боже!
Милосердный Господи Иисусе,
даруй ему покой. Аминь.
– Запишешь мне эти слова? – спросил Ая.
– На рисовой бумаге?
– Хоть на туалетной! Только запиши. Я их хочу выучить.
– Ладно. Вот в следующий раз и запишу.
– Хорошо, – согласился Ая. – В следующий, так в следующий.